Приятного прочтения!
Глава 3. Поворот от анархизма к социализму
Огромную роль в этом процессе сыграло ознакомление передовых рабочих Латинской Америки с рядом других произведений В. И. Ленина. В 1919—1922 гг. в Аргентине, Чили, Уругвае, Бразилии была издана книга В. И. Ленина «Государство и революция». Кроме того, в эти годы были переведены такие фундаментальные труды В. И. Ленина, как «Пролетарская революция и ренегат Каутский», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Две тактики социал-демократии в демократической революции», «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», и целая серия докладов и статей В. И. Ленина по вопросам войны, революции и диктатуры пролетариата.
Публикация ленинских трудов, первых декретов Советского правительства, Конституции РСФСР 1918 г. и других документов социалистической революции, которую предприняли левосоциалистические и революционно-синдикалистские круги в Латинской Америке, способствовала росту интереса к родине Октябрьской революции и политике «максималистов». Документы Октября стали той основной идейной базой, на которой сформировалось первое поколение марксистов-ленинцев в Латинской Америке.
За Республику Советов или за «страну Анархию»?
Типично анархистские взгляды на государство и наивно-утопическое представление о будущем «безвластном» или «свободном» коммунистическом обществе в течение многих лет составляли своеобразное кредо левых синдикалистов. Призывы к «анархии» и «полной свободе», «ликвидации государства» в 1914—1918 гг. стали своего рода модой. Их повторяли на митингах, о них писала профсоюзная печать, их торжественно провозглашали лидеры профсоюзов, но мало кто глубоко вдумывался в смысл этих фраз. Возникла, используя ленинскую характеристику, своеобразная «чесотка революционной фразы». Это была опасная болезнь, хотя она происходила «из самых лучших, благороднейших, возвышенных побуждений, «просто» в силу непереваренности известных теоретических истин или детски-аляповатого, ученически-рабского повторения их не к месту» 15.
Именно «преклонение перед традиционными догмами анархизма», «детски-аляповатое» желание втиснуть Октябрьскую революцию в узкие и наивные представления о некоей «стране Анархии» породили множество неверных и невежественных взглядов. Одни видели в «максималистах» представителей самого заурядного анархизма. Другие, напротив, обвиняли их в нарушении незыблемых догм анархизма с его призывами к «тотальному антиавторитаризму», к «полному безвластию» и т. д.
Так или иначе, под влиянием Октября в странах Латинской Америки невиданные масштабы приобрела самая разномастная и противоречивая революционная фраза, со всеми присущими ей абстрактными призывами к «анархии». «Революционная фраза,—отмечал В. И. Ленин,— чаще всего бывает болезнью революционных партий при таких обстоятельствах, когда эти партии прямо или косвенно осуществляют связь, соединение, сплетение пролетарских и мелкобуржуазных элементов и когда ход революционных событий показывает крупные и быстрые изломы».
В Латинской Америке синдикалистское движение отличалось именно такого рода сочетанием пролетарских и мелкобуржуазных элементов. Ситуация, которая сложилась в мире под влиянием войны и победы социалистической революции в России, означала начало общего кризиса капитализма. Это был, конечно, крупный и принципиальный «излом», решающий поворот в политической жизни человечества, который не мог не повлиять на общее состояние латиноамериканского пролетариата, на его идеологию и политику.